Игорь Бондаренко с юности поклонялся Циолковскому. Завороженно слушал рассказы о встречах с калужским гением-самоучкой своего университетского наставника академика Дмитрия Блохинцева. Итог: молодой ученый променял аспирантуру у будущего Нобелевского лауреата академика Николая Семенова на работу в Обнинском ФЭИ. Плодом же сотрудничества Блохинцева - тогдашнего директора института, и Бондаренко в начале 50-х стало развитие совершенно нового в ядерной физике направления - реакторов на "быстрых" нейтронах. Их главным отличием от "тепловых" была несравнимо большая мощность, а значит, более серьезная перспектива для вывода космических аппаратов к звездам. В связи с этим долгое время бытовала легенда, будто именно Бондаренко предложил Королеву создать искусственный спутник Земли...
В те годы Бондаренко "заразил" космосом еще одного талантливого фэишника - Виктора Пупко, с которым они однажды, как вспоминал Виктор Яковлевич, решили засесть за расчеты реактора для ядерного ракетного двигателя (ЯРД) просто так. На спор. Вышло, что до первой космической скорости 8 км/с можно разогнать ракету весом около 100 тонн, сообщив ей при этом тягу порядка 200 тонн. Вновь вспомнили Циолковского - рабочим телом (то есть веществом, выбрасываемым из сопла ракеты и одновременно теплоносителем) избрали предсказанный им водород. Это давало максимальный импульс.
Расчеты дошли до министерства. В Обнинск тут же прибыли Королев, Мишин и Глушко. Работа кипела. Авторов проекта уже иначе как "марсианами" не называли, К ним подключились колоссальные инженерные силы страны. А уже в 1968 году невероятная идея материализовалась в реакторе с тягой 3,6 тонны. Испытания проводили в Семипалатинске, но ядерный ракетный двигатель так в космос и не полетел. "Роды" оказались преждевременными. Раньше срока лет на сто...